Вступление         

Трудно писать о  себе, а особенно о  своём внутреннем мире. Мою «дорогу к Храму»  можно условно разделить на три этапа, скорее на три жизненных пути. Я родился в небольшом Уральском городе Реж.  В пятидесятых годах прошлого века наш город в основном мало чем отличался от городков–заводов Горного Урала XIX века, правда было одно отличие - население Режевского завода  в XIX  начале XX века более чем на половину состояло из старообрядцев, и, не смотря на репрессии и чистки советского режима, несомненно, этот фактор сказался на жизненном укладе и культуре жителей города. Так сложились жизненные обстоятельства, что до семи лет я был на воспитании  дедушки и бабушки  - Фёдора Николаевича Лабырина и Любови Пафнутьевны Лабыриной (Чумичёвой) – родителей моей матери. Я не сиротствовал, просто мои родители Панов Борис Иванович и Панова (Лабырина) Галина Фёдоровна в то время строили свой (наш) дом, как говорили в то время «без отрыва от производства», и им просто не хватало времени заниматься моим воспитанием. Кроме меня, дедушка с бабушкой занимались ещё воспитанием двух других внуков, второй своей дочери.            

В то время основной обязанностью родителей было – накормить детей, а воспитывала улица, в лучшем случае дедушки и бабушки, хотя и у них  «делов  было невпроворот». Дедушка мой был коренной старовер, а бабушка, глубоко верующая, но приверженка никонианской церкви. Я не вправе судить, как и почему  сошлись их жизненные пути, имея разные религиозные убеждения, жизнь сложна, но их жизнь, их взаимоотношения для меня всегда будут эталоном. Более глубоких и чистых отношений между людьми я в своей жизни не встречал, да простят меня мои родители.            

О роде Лабыриных. Лабырины -  из старообрядцев, высококвалифицированные мастеровые  казённых «Сорокинских»  железных заводов  Московского  уезда в XVII веке. В начале XVIII века пришли на Невьянский завод. В 1772 году переселились в Режевской завод, состояли в старообрядческой общине, а когда её юридически и фактически ликвидировали, остались старообрядцами по  вере, морали и делам.    

Путь первый         

До 18-летнего возраста вольно или невольно я находился под большим влиянием со стороны дедушки и бабушки Лабыриных. Что особенно запомнилось из детства и юности - это отличавшиеся особой теплотой их отношения, беззаветная преданность друг другу, и любовь, пронесённая сквозь все испытания, выпавшие на их долю. Трудолюбие, порою  доходившее до трудоголизма, неистребимый оптимизм, стремление жить и трудиться по Божьим заповедям.             

Умение деда ненавязчиво, но методично приучать детей и внуков с детства к труду. Отсутствие у деда таких пороков, как курение табака и полное неприятие спиртного. В 50-60 годы XX века клан Лабыриных объединял и другие фамилии,  в иные дни по разным поводам собиралось до 30–40 человек, благо родовой дом Лабыриных вмещал всех.         

Если возникали внутри клана или даже среди соседей, какие–то размолвки, то мой дед выступал в роли «третейского судьи» и размолвки благополучно улаживались. Я далёк от мысли  идеализировать то далёкое время, но и не хочу очернять, хватало и белого, и чёрного.          

Начало 60 годов прошлого века время было голодное, власть насильно всех тащила «в светлое будущее», отрезая последние сотки огородов и палисадников, облагая непомерными налогами всё и вся, окончательно уничтожая все религиозные общины в стране и закрывая последние церкви. Моральные принципы у людей сузились до минимума.  Драки – «улица на улицу», игра на деньги в «чику», народ много работал, но и пил вволю,  курить табак было нормой. На мой взгляд, единственным тормозом, не дававшим свалиться народу в пропасть полной безнравственности, было чудом выжившее поколение, как их презрительно называли советские активисты - выскочки  -  «старорежимные кержаки».             

Семейный климат у дедушки и бабушки был той отдушиной, в которой отмякала моя молодая несформировавшаяся душа.  Я был одним из уличных парней того времени со всеми завихрениями, но у меня был противовес в виде моего общения с дедом и бабушкой. Особенно на меня большое впечатление производили их рассказы о жизни в России до 1917 года. Мой дед  -  1890 года рождения, и  к 1917 году он был сформировавшейся личностью. Бывало, зимой намёрзнешься на улице, заберёмся с дедом на русскую печь, выложенную горячим плитняком и покрытую волчьей дохой, и дед начнет свои рассказы.            

Эти рассказы запомнились с такой чёткостью, так отличались от тех бредней, что рассказывали в школе, это были  рассказы о  красивой жизни, где люди свободны в своем выборе,  и нет двойной «правды», где только труд есть мерило благополучия жизни. Я не виню своих родителей за то, что они не дали мне того в моральном плане, что дали деды. Мои родители жертвы того человеконенавистнического советского режима. Самое большое преступление советской власти не в том, что она изменила, экономические отношения в России и завела ее в тупик, а в том, что она морально изуродовала несколько поколений Россиян и уничтожила около 25 миллионов лучшего генофонда России, в том числе  и староверов. Такова изуверства Русь не видела даже при «татаромонголах».   

В первый отрезок моей жизни, благодаря деду и бабушке, были в моей душе посеяны первые зёрна сомнений, и попытки поиска истины. Я в детстве не был крещён (в никонианской церкви), наверное, так хотел дед. Могу только вспомнить из своего детства слова деда: «Бог даст, сам во всем разберётся и если есть соль в голове, сам придёт к Богу» - это было на тот момент своеобразным напутствием в жизнь.  Почему «соль», не знаю до сей поры, могу только догадываться.    

Путь второй         

1975 год ознаменовался для меня двумя событиями. После окончания Свердловского горно–металлургического техникума я ушёл в армию. В этом же году ушёл из жизни мой дед. В армию я призывался из Новосибирска, куда и в 1977 году вернулся. В 70 и 80 годы трудился честно по заповедям деда, в своей трудовой карьере прошел путь от слесаря до начальника цеха. В партии не состоял, но буду честен,  до  «Храма было ещё, ой, как далеко». Девяностые годы были годами не только экономической ломки, но и годами нравственного испытания. Многие объявленные свободы приняли за вседозволенность, некоторые сломались вместе с рухнувшей системой. Мне тоже пришлось остановиться «на полном бегу» и многое переосмыслить в своей жизни. Что есть истинные ценности, а что шелуха. В те годы появилось много самопровозглашенных «мессий» и зазывал всевозможных сект, активную деятельность развила РПЦ.    

Что бы обрести опору в новой жизни, нужно было  разобраться в самом себе, необходимо было понять  - «кто ты и где твои корни и где приложить силы». Исчез информационный вакуум, открылись архивы, немалую роль в осмыслении истории России сыграло лично для меня  обучение в Академии Государственной службы, там впервые я прослушал лекции на теологические темы. Не скажу, что меня что–то озарило, но могу сказать твёрдо, что я где-то внутри своего сознания я понял -  Бог есть, и всё, что вокруг нас – создано Богом. Со всей ясностью вспомнились детские и юношеские впечатления.         

Первое, что захотелось узнать, кем были мои предки, чем занимались, какими моральными принципами они руководствовались в жизни. За моими плечами уже был жизненный опыт и образование.  Складывалось устойчивое убеждение, что опыт твоих предков, именно твоих, и ни чьих других, даст мне правильный выбор жизненного пути. Не нужно искать что-то в «незнакомом и чуждом». Предки были умнее и мудрее нас, они не прерывали связь поколений, а обогащали жизнь настоящую предыдущим опытом.  В этом смысле лозунг коммунистов «До основания мы разрушим, а потом …» порочен по своей сути и ведёт в никуда. К сожалению, духовная связь времён между дедом и мною в поколении моих родителей прервалась, образовался провал, который мне предстояло преодолеть. Шаг за шагом, сопоставляя крупицы архивных данных и рассказов моего деда, бабушки и поколений родственников, конца XIX начала XX века выстроилась основная  цепь родословия – родословия старообрядцев одиннадцати поколениях Лабыриных с 1668 года.         

Это  была только основа. За каждым именем - целая жизнь, в которой были радости, трагедии и успехи, этот процесс  познания бесконечен. Необходимо наполнить  жизнью сухие даты – вот долг перед моими предками. Логическим шагом для меня стало  осознанное решение - принять крещение по древлеправославному канону, стать  одним из нас – Лабыриных, по крещению и вере предков.         

В ноябре 2008 года  я обратился с просьбой  о личной беседе к священнику Кафедрального собора во имя Пресвятыя Богородицы РПСЦ  г. Новосибирска (на фото) Анатолию Сафронникову. Я не буду говорить «почему», «как» и «отчего», но я сразу и безоговорочно поверил этому человеку.  27 ноября 2008 года я был крещён отцом Анатолием. Все познается в сравнении, но не могу не отметить - обстановка в нашем храме очень благожелательная. Со вниманием выслушают как прихожанина, так  и просто человека с улицы, помогут и словом и делом. Перед отъездом на Урал, на исповеди  получил благословление отца Анатолия на благие дела на родине предков. Снарядил меня отец Анатолий и литературой. И сейчас,  вдалеке от Новосибирска, регулярно получаю поздравления и напутствия от отца Анатолия. Связь с родной общиной не прерывается и это радует, и дает силы.      

Путь третий – сегодняшний 

Переезд мой на Урал был осознанный,  и причин тому было три.         

Первая – преклонный возраст моей матушки,  я у неё единственный сын, отец мой ушел из жизни 7 лет назад.         

Вторая – не ради гордыни, а ради памяти предков бросить камешек древлеправославной веры в «болото» современного безверия в Режевском заводе, что бы пошли круги веры предков по людям нынешним.         

Третья - по пословице «Где родился там и пригодился».