«Родной Урал, нас взрастил ты, по долинам твоим скакали мы. Ой, родина, моя красавица! Уничтожив врагов, как диких зверей, мы вернулись с победой к тебе, родной!» 

(Из башкирской народной песни о войне 1812 года). 

В 1812 году российские люди встали на защиту родного Отечества. Ушли «воевать француза» и уральцы – солдаты Екатеринбургского и Уфимского регулярных пехотных полков, Екатеринбургская горная воинская команда, Оренбургский драгунный полк и башкирская конница, нижнетагильские крепостные ополченцы заводчика Николая Демидова, добровольцы из Туринска. 

Эта статья посвящена уральским воинам, прославившим российское оружие в Отечественной войне 1812 года, и тем военачальникам, чей боевой путь соединился тогда с ратным подвигом наших земляков. 

Александр Иванович Остерман-Толстой – это тот генерал, под началом которого Екатеринбургский полк одним из первых принял на себя удары превосходящего врага и прикрывал собою отступавшие к Смоленску и Бородину наши войска. Екатеринбургский пехотный полк стойко сражался на Бородинском поле и защищал Курганную высоту, по-другому именуемую батареей Раевского, ключевую позицию всей баталии. Остерман-Тол-стой личным примером вдохновлял своих солдат на воинские подвиги. Когда наполеоновские полчища обрушились на Курганную высоту и над её защитниками нависла грозная опасность, 4-ый корпус Остермана выступил на помощь. Вместе с другими полками уральцы прорвались через заградительный огонь, вошли в первую линию обороны и приняли на себя тяжелейший натиск французов. Рядовые Яков Белоусов, Сергей Григорьев, Козьма Фошин, Иван Коваленко – «сии воины отменно храбры были и долг свой исполняли усердно, давая достойный пример храбрости своим товарищам». Что же ещё мы знаем о них? Как только началось Бородинское сражение, они «добровольно вызвались охотниками в стрелки, весь день находились в жесточайшем огне, будучи контужены картечью, придя в себя, продолжали поражать неприятеля, кто ружейным огнём, а кто и штыком, до самого окончания побоища». 

Враги непрерывно штурмовали Курганную высоту. Оглушительно гремела артиллерия, пушечные ядра рыли землю, сметая и воинов, и лошадей. В горьком пороховом дыму шагали легионы французской пехоты, лихо мчались кавалерийские эскадроны. И вот неприятели всё же ворвались на батарею Раевского. Казалось бы, ещё немного, и французы пробьют в наших войсках брешь, выйдут русской армии в тыл, обойдут её позиции и тогда… Видя всё это, Алексей Петрович Ермолов повёл за собой в атаку 3-ий батальон Уфимского полка и оренбургских драгун. «Неприятель защищался жестоко, но ничто не устояло противу русского штыка…и в четверть часа батарея была во власти нашей», - скажет потом в своём донесении Александру Первому фельдмаршал Кутузов. Долгое время уральцы удерживали за собой высоту и стояли насмерть, пока не подошли к ним подкрепления. Многих из них благодарная Родина наградила за этот бой, а батальонное знамя ныне покоится в Зале славы Эрмитажа. 

О генерале Ермолове восторженно отзывались многие современники, в том числе А.С. Грибоедов, написавший о нём: «Патриот, высокая душа, замыслы и способности точно государственные…» А.С. Пушкин навестил Ермолова (бывшего уже в отставке) по дороге на Кавказ в 1829 году. В память о прославленном полководце одна из улиц Москвы носит его имя. 

О Николае Николаевиче Раевском, исключительно одарённом русском военачальнике, человеке высокой чести сам Наполеон произнёс однажды: «Этот генерал сделан из того материала, из которого делаются маршалы» Друживший с семейством генерала Раевского А.С. Пушкин писал о нём: «…Памятник 1812 года; человек без предрассудков, с сильным характером и чувствительный, он невольно привяжет к себе всякого, кто только достоин понимать и ценить его высокие качества…» 

Вместе с русскими людьми за дорогое сердцу Отечество сражались марийцы, мордва, татары и, особенно, башкиры. …Мчался в бою башкирский батыр, в красном или синем сикмене, расшитом позументами, железной кольчуге, стремительный и неудержимый, как степной ветер. И сурово разил он врагов своею сюнгою (пикой), жалил острыми стрелами. 

Народ российский в том великом испытании являл собой блестящий пример всеобщего национального единения. Башкирские батыри (богатыри) покрыли своё оружие большой славой и вошли в мировую историю как прекрасные воины. На Отечественную войну 1812 года Башкирия отправила, по разным данным, от восемнадцати до двадцати конных полков, лучшие из них с честью называли себя именем Салавата Юлаева. Сам башкирский народ вооружал и снаряжал своих витязей. Башкирские кочевья собрали много ценных подарков для армии, среди которых самым лучшим были сильные и выносливые кони. Российское военное командование послало нашим землякам благодарственное письмо, опубликованное потом на тюрко-татарском языке. И говорилось в нём, что армия российская «шлёт привет и выражает глубокую благодарность башкирскому народу за проявленную им самоотверженность и преданность стране». 

Атаман Донского казачьего войска Матвей Иванович Платов был самым известным и почитаемым у европейцев русским генералом. Сподвижник великого Суворова, герой Измаила, бравый атаман стал героем народных песен и сказаний. Кто же не знает сказа о тульском косом Левше и о подкованной блохе? Во время визита императора Александра Первого в Лондон англичане настолько почтительно отнеслись к Платову, что даже выбили в его честь памятные медали. Однажды Платов, - а было это в самом начале Отечественной войны, - чуть было не взял в плен самого Наполеона! Башкирские удальцы так полюбились казачьему атаману, что он отобрал из них целый отряд и держал их при себе неотлучно. 

Великие события 1812 года, известные нам из истории, только кажутся частью далёкого прошлого. Они когда-то повлияли на судьбы нашего Отечества, и – кто знает? – как сложилась бы история России без политого кровью героев истерзанного русского поля, без удивительных подвигов тысяч знаменитых и безымянных воинов, в том числе и сыновей седого нашего Урала… 

Пестов Д.Л., экскурсовод, 

МБУ «Режевской исторический музей»