Режевляне…
Сколько нас, всю жизнь или часть её посвятивших родному городу? Кто-то родился
здесь и не мыслит себе жизни в другом месте. Кто-то приехал сюда зрелым
человеком и остался навсегда. А кто-то прожил в нашем городе немного, но хранит
память о нём, не забывая о малой родине даже на другом конце страны.
19 января 1898 года Режевского завода
уволенный в запас армии старший слесарь Иван Минеевич Пузанов венчался в
Успенском единоверческом храме с Екатериной Андреевной Соколовой. Поручителями
были служащие конторы завода Максимилиан Андреевич Соколов и Стефан Григорьевич
Четверкин. В 1900 году в семье рождается сын. По церковному календарю в день
его рождения «три отрока вышли из печи огненной целы и невредимы, и волосы их
непопалимы». Звали их Ананий, Азарий и Мисаил. Когда мальчика крестили, он
хватил батюшку за бороду и выбрал сам – Мисаил. Закончил сын слесаря Режевское
двухклассное училище (в здании нынешней школы №1). На фото 1915 года лица
мальчишек в картузах и девочек в белых фартучках напряжённо всматриваются в
объектив фотоаппарата. У каждого впереди – своя жизнь. Мисаил, и не один только
он из этого выпуска, становится бухгалтером. Начинает служить на малой
должности «мальчиком на побегушках» - посыльным. В 1914 году отсутствие
телефона в Реже решалось таким нехитрым способом. Наставником его становится
Пётр Иванович Ушаков. Благообразный старик, умный, грамотный, обучил мальчишку
бухгалтерскому делу.
В пекле гражданской побывать тоже
пришлось. Воевал в войсках ВЧК. Командиром полка у Мисаила Пузанова был лихой
рубака Альбин Перещако. Своего первого сына, родившегося в 1930 году, в честь
него и назвали редким именем Альбин.
Женился М. Пузанов на красавице Александре Львовне Кудашевой. Была она
телеграфисткой, модницей, портнихой от Бога и неизменной исполнительницей
главных ролей в любительском театре, деревянного двухэтажного здания которого
«Аврора» давно уже нет в Реже. Режиссёром театра был Михалищев, художником
Евлампий Сурнин. Ставились тогда «Любовь Яровая» К.Тренёва, «Гроза»
А.Островского, «Чужой ребёнок» В.Шкваркина, «Полина Мигурская». Летом
представления проходили в городском саду, что по ул. Пушкина. Там была
построена деревянная сцена.
В 1941 году главным режиссёром театра,
который стал уже называться «Оборонным», был назначен эвакуированный Москвин.
Если ранее самодеятельные актёры-любители на голом энтузиазме, без всякой
оплаты приобщали режевлян к высокому искусству, то в новом театре уже работали
профессиональные артисты. Вместо старого зелёного занавеса появился алый
бархатный, с золотыми блёстками, привезённый из Москвы. Была и театральная
страница в истории Режа. Жаль, что мало кто об этом помнит.
Дом Пузановых на углу улиц Советской и
2-й Восточной в Реже был заметным. 22 окна, два независимых входа, пять комнат.
Огромное подворье со службами, как водилось в те времена. Убранство дома
соответствовало моде: этажерки, голландские печи, венские стулья, варшавская
кровать. В общем, всё располагало к счастливой семейной жизни, домашний очаг
был уютным. В семье росли четверо детей: Надежда, Альбин, Ростислав и Анжелика.
Мисаил
Иванович служил бухгалтером на заводах «Сантехника» и №552 (впоследствии
механическом). Он был до мозга костей предан своему делу. Дети почти не видели
отца. Уходил на работу рано, возвращался поздно. Александра Львовна работала на
тогда ещё находившейся по ул. Партизанской, 2 старой городской почте. Что могло
разрушить счастливое детство маленьких Пузановых? Мог ли исчезнуть из их жизни
детский сад в лебедевском особняке на Рефтинской, школа №5 в бывшем
заводоуправлении по ул. Советской, каменистый берег пруда у разрушаемой
временем и людьми Успенской церкви, где водились громадные раки, и росла
пунцовая земляника? Наше детство – пора счастливая и беззаботная, но жестокое
время не щадит порой никого. Первым ударом по семье был арест Карла Сверак,
близкого родственника. Его семья была вскоре выслана из города.
Война застала Пузановых в Реже. Ещё с
30-х годов в городе сложилась хорошая традиция. В летние выходные дни
устраивались массовки у Белого камня. Режевляне располагались на берегу реки.
Приходили даже с самоварами. Играл духовой оркестр. На «пионерской поляне»
играли в волейбол и городки. Торговали ларьки и буфеты. 22 июня 1941 года
Пузановы с детьми и семьёй хирурга Ивана Михайловича Чухломина (позже был
репрессирован) расположились на берегу у самых скал. Впечатляло многоцветье
погожего июньского дня. И вдруг кто-то промчался на мотоцикле раз, другой…
Мотоцикл в Реже тогда был единственный. Война! Вмиг всех словно ветром сдуло. А
дома в репродукторах – речь Молотова о вероломном нападении Германии на
Советский Союз. Всё изменилось с этого дня в Реже. Многие горожане ушли на
фронт, появились эвакуированные. Над старым кержацким кладбищем повисла громадина
аэростата. В годы войны деревянную тогда плотину испытали на прочность танки
Т-34, перевозившие из окрестных деревень урожай капусты. Такая военная
специфика далёкого тыла.
В 1941 году дошла очередь репрессий и
до Пузановых. Мисаил Иванович репрессирован не был. А вот Александра Львовна
как сестра «врага народа» должна была покинуть посёлок Реж. Какая мать бросит
своих детей? Все они, от 11-летней Надежды до 2-летнего Ростислава, поехали в
добровольно-принудительную ссылку с матерью. Прошло уже 64 года, а отъезд из
родного дома Альбин помнит во всех деталях. Начало декабря 1941 года. К дому
подъехали две подводы. Первая – буланый конь, запряжённый в розвальни,
устланные соломой. Вторая – вороной конь, тащивший дровни. Женщина и четверо
детей уезжали в зимнюю холодную ночь. Ехали они на Рефты.
Сейчас только старожилы помнят, что
когда-то в Режевском районе существовал населённый пункт с таким
названием. Сейчас только старожилы
помнят, что когда-то в Режевском районе существовал населённый пункт с таким
названием. Находился он на рефтинской
дороге в сторону Асбеста, в нескольких десятках километров от нашего города.
Все знают о польской истории посёлка Озёрный, там установлен памятный мемориал
в честь поляков Урала и Сибири, не вернувшихся на родину. А вот о Рефтах
сведений сохранилось немного. В 1941 году там располагался лесоучасток.
Сосланные поляки занимались подсочкой, добывая живицу из сосновых стволов.
Давалось это очень тяжёлым трудом. Смола была дорогим стратегическим сырьём,
необходимым для СССР, вступившего в войну с Германией. Небольшой посёлок
состоял из нескольких жилых, промерзающих насквозь дощатых бараков, магазина,
детского сада, пекарни, начальной школы и бондарни. Поляки сами изготовляли в
ней бочки под живицу, скрепляя ивовыми прутьями доски. Русских семей было всего
три. Остальное население польское. В 4-классной школе работали две учительницы.
Каждая одновременно вела уроки у двух классов. Ученики сидели в одном
помещении. Просто доска делилась вертикальной чертой пополам. Сделав 2-3 шага,
учительница оказывалась в «другом классе». Вот такое нехитрое образование.
Магазин был абсолютно пуст, лишь выдавал хлеб по карточкам. Поляки голодали
наравне с русскими. Запомнились имена и фамилии переселенцев. Пани Скачковская
и Ковальская, врач Ботнер, возчик Куриц, уборщица Ядвига, мальчишки Казик и
Тадеуш, девочки Станислава и Броня. Где вы, товарищи по былым невзгодам?
Счастливо ли сложилась ваша судьба? Помните ли голодное рефтинское детство?
Менталитет поляков был особым. Русские
к тому времени уже были атеистами. А поляки – убеждённые католики. Они
праздновали католическое Рождество. У многих семей были свои вертепы –
маленькие сцены рождения Христа с пещерой, зверями, Маткой Боской (по-нашему
Богородицей). Приезжал ксёндз в конфедератке с орлом и польской шинели. Да и
молодёжь в посёлке была сплошь одета на полувоенный манер. Носили галифе цвета
хаки из дорогой ткани, со шнуровкой, сапоги с высокими задниками. В 1942 году
парней стали призывать в польскую армию им. Костюшко, которую обмундированием и
продуктами-концентратами снабжала Америка. До сих пор помнятся диковинные супы
и каши в виде таблеток. Таблетка – одна порция.
А.А.Пузанова стала одновременно
заведовать пекарней, магазином и детсадом. А дети? А дети стали привыкать к
новой жизни, гораздо более голодной и холодной, чем прежде. Комнатка в 12 кв. м с одной кроватью.
Полчища клопов и блох, от которых спасал лишь сухой багульник. От его
одурманивающего запаха к утру болела голова, но кусачие насекомые отступали.
Польские ребятишки пытались учить русских товарищей своему языку. Руки – рэнцы,
карандаш – олувек, голова – глова. Вокруг в двадцати шагах лес, на брусничных
ветках красные ягоды, никем не тронутые. По ночам – тоскливый вой волков.
Альбин, девяти с половиной лет от роду, загрустив по отцу и бабушке, по теплу и
еде, решается бежать в Реж. Под новогоднюю ночь, украв у матери в магазине
перочинный ножик и набив карманы сосновыми шишками, он пускается в путь по
заснеженному рефтинскому тракту. В бесстрашных своих фантазиях от нападающих
волков он отбивался бы складным ножичком и горстью шишек. Судьба уберегла
мальчишку. Подобрали его подводы, ехавшие в Реж. Новый 1942 год беглец встретил
на печи у бабушки. А отец в праздничную ночь дома и не появился. «Всё для
фронта, всё для победы!» Этим лозунгом жила вся страна.
Заканчивается в жизни всё. После войны
поляков на Рефтах уже не было. Семья Пузановых воссоединилась, родились ещё две
дочери – Элеонора и Наталья. Но неспокойно жилось в родном доме. Александра
Львовна не могла устроиться на работу по известным причинам. В ходу всё ещё
были карточки. Питались с огорода, да ещё спасал уральский лес с его щедрыми
грибами и ягодами. Александру Львовну постоянно вызывали в НКВД. Приписывалась
связь с какой-то Марией Соммер. Страх новых репрессий (Сталин был ещё у власти)
гнал с насиженных мест. Отъезд семьи из Режа тоже до сих пор в памяти.
Станционный семафор приподнял свою железную руку и, мигнув на прощание
бесстрастным зелёным оком, проводил Пузановых в неведомый край – Сибирь. Когда
поезд тронулся, трёхлетняя Элеонора крикнула: «Держите меня все!» А 16-летнему
Альбину хотелось крикнуть: «Держите меня, уральские леса, реки, пруд, друзья,
бабушка…» Но поезд пошёл. Мелькнула церковь на скале. Путь в неизвестность.
Случилось это в 1948 году. С собой забрала нехитрые пожитки и самую ценную вещь
в доме – ручную швейную машинку. Вся носимая взрослыми и детьми одежда, от
верхней до нижней, шилась на ней руками Александры Львовны. Она стучала в доме
рано утром, поздно вечером и даже ночью. Жива машинка до сих пор. Как семейную
реликвию её берегут младшие дочери Пузановых, живущие в Фергане.
Страна вступила в ядерную гонку.
Повсюду, где находили радиоактивное сырьё, строили обогатительные фабрики. Реж
об этом знает не понаслышке. Посёлок Озёрный до сих пор заживляет радиоактивные
раны. А Пузановы уехали в Тараку, крошечный посёлок в 70 км на север от Канска
Красноярского края. Поселились в домишке 16 кв. м с одним оконцем
на улицу под названием 2-я линия, по которой, кроме редких пешеходов и гужевого
транспорта, никто и не передвигался. Из Пузановых превратились в Пузановых.
Так звучит эта фамилия на сибирский манер. В таёжном посёлке было два лагеря –
мужской и женский, да жили ссыльные. Въезд и выезд по соображениям секретности
был запрещён. Добывался, как и в нашем Озёрном, монацитовый песок. Мисаил
Иванович стал работать главным бухгалтером Таракстроя. В прошлое понемногу стал
уходить кошмар воспоминаний о репрессиях и гонениях. Сколько семей тогда в
России решили таким путём свои проблемы?
Монацит не нашёл применения для
производства ядерного оружия. Наш, озёрновский, концентрат так и лежит в
Красноуфимском районе в ветхих складах на станции Зюрзя, воздействуя
радиоактивностью на всё живое. Был закрыт и Таракстрой под Канском. Опять семья
уезжает с насиженных мест, но уже недалеко – в Ачинск.
Мисаил Иванович Пузанов 25 лет
проработал бухгалтером на предприятиях Режа. А всего его стаж составляет 47
лет. Он считал бухгалтерскую работу своего рода тонким искусством и очень любил
её. Даже умер бухгалтер Пузанов на рабочем месте, собираясь выступать с
докладом по финансовой деятельности завода…
Далеко от Режа разбросала судьба
Пузановых-младших. Четыре дочери стали жёнами офицеров. Трагически погиб
младший сын Ростислав. В Ачинске живёт Альбин. Это творческий человек, за
плечами которого полная событиями жизнь. Он является выпускником Режевской
школы №5. Учился в ремесленном училище на Уралмаше в Свердловске. В армии
пришлось служить на Ляодунском
полуострове, где в 1949-1953 годах шла война между Северной и Южной Кореей.
Награждён от имени Мао Цзэдуна за подготовку китайских разведчиков. После армии
трудился на предприятиях Ачинска.
Его смело можно назвать человеком
неординарным. Был коммунистом, хватило смелости в 60-х годах выйти из КПСС,
бросив в лицо одному из секретарей партийный билет в знак своего несогласия с
лживой его позицией. Диссидент. Именно так теперь именуются теперь эти люди.
Про А.Пузанова писали в одной из ачинских газет: «Россия всегда славилась
своими диссидентами, которые при любой погоде не боялись ощущать и думать
иначе, чем все. И нам должно быть приятно, что такие люди живут рядом с нами».
Всегда в жизни
А.Пузанова есть место для творчества. Он – поэт и художник. Окончил заочно
факультет рисунка и живописи в Народном университете искусств им.Крупской в
Москве. Стихи его регулярно публикуются в периодических изданиях Ачинска. Давно
уже не живёт А.Пузанов в Реже. 25 лет назад он последний раз посещал наш город.
Но память постоянно возвращает его в мыслях на Родину. Ностальгией пронизаны
многие его стихи. На сибирских просторах снятся ему горы Урала. Он помнит о
Реже. А город помнит о своём далёком сыне с исконно режевской фамилией –
Пузанов.
