Грашин Р. Кровельщик делал на заре XX века фотохронику Режа : [воспоминания внучки о Александре Матвееве, Реж] / Рудольф Грашин // Областная газета. – Екатеринбург, 2019. – 28 июня. (№ 107-111). – С. VII

В номере «Облгазеты» за 21 мая был опубликован ма­териал о передаче церкви во имя Святого Иоанна Предтечи в Реже Екате­ринбургской епархии. Пу­бликация сопровождалась снимками, на одном из ко­торых был запёчатлён мо­мент строительства хра­ма в 1901 году. Автор фото был неизвестен, снимок га­зете предоставил из своих фондов Режевской истори­ческий музей, так и подпи­сали. И полной неожидан­ностью стал звонок в редак­цию пенсионерки из Ека­теринбурга Любови Степа­новой, которая сообщила, что снимок сделал... её дед Александр Матвеев.

Крыши не текут сто лет

Как выяснилось, Алек­сандр Матвеев - автор множе­ства фотографий, иллюстри­рующих жизнь Режевского за­вода в начале XX века - так тог­да назывался будущий город.

Александр Иванович Матвеев работал не только фотографом. Он был жестян­щиком, кровельщиком, а по­сле революции и фотокорре­спондентом газеты «Больше­вик» в Реже, - рассказывает Любовь Константиновна. - Одно время, после закрытия Режевского завода, трудился шахтёром в Буланаше.

Он же со своим напарни­ком Степаном Рубцовым крыл крышу той самой церк­ви во имя Святого Иоанна Предтечи в Реже, а также мест­ную школу №1. Удивительно, но и на церкви, и на школе кровля цела до сих пор. По­ражает не только мастер­ство кровельщиков, но и ка­чество местного металла. Не зря в середине XIX века ре- жевское кровельное железо считалось эталонным.

В доме у Метенкова

Как вы определили, что эту фотографию сделал ваш дед? - спрашиваю Любовь Константиновну.

- В детстве я видела этот снимок у нас дома. Дед оформлял фотографии на па­спарту, выглядело всё ши­карно. У него был большой архив, он ездил по дерев­ням как фотограф, выполнял частные заказы. Зная про это, даже спустя годы, осо­бенно во время войны, ког­да многие теряли родных, к нему приходили женщины и просили отпечатать сним­ки их мужей, сыновей или от­цов, ушедших на фронт. Рас­сказывали: где, когда, при ка­ких обстоятельствах мой де­душка мог их запечатлеть, - вспоминает Любовь Степа­нова. - И вот дед Александр Иванович шёл в свой амбар, где деревянные полки были заставлены металлическими ящиками, в которых он хра­нил негативы - стеклянные фотопластинки. На каждом ящике было написано, в ка­ком году и в каком селе был сделан негатив, поэтому он легко находил, что искал.

По словам Любови Степа­новой, её дед родился в 1877 году и трагически ушёл из жизни в 1958 году. В 12 лет он пришёл работать на Режев­ской завод где и научился ма­стерски обращаться с листо­вым железом, а позже «забо­лел» фотографией. Отец его, Иван Матвеев, специально ездил в Екатеринбург в фото­графический магазин Метен­кова, чтобы купить сыну фо­тоаппарат. Позднее Александр Матвеев станет часто бывать у Вениамина Метенкова. На обороте одной из фотогра­фий, что нам показала Любовь Степанова при встрече, так и написано: «Снято 21 января 1915 года ночью при электри­ческом освещении в доме Ме­тенкова». Тогда и электриче­ский свет был в диковинку, и сам процесс съёмки при искус­ственном освещении требо­вал особого мастерства.

Самовары для пельменей

Удивляет, что всеми этими премудростями овладел чело­век с несколькими классами церковно-приходской школы. А ещё у Александра Матвее­ва была большая библиоте­ка, часть книг из которой он давал читать другим, при этом вёл картотеку: кому и когда выдал книжку. Зем­ляки заказывали у него не только книги, но и открыт­ки с видами родного завод­ского посёлка.

- Когда в 1911 году завод­чики Яковлевы остановили производство, многие стали уезжать в поисках работы и, видимо, скучали по родным местам, поэтому к деду часто поступали просьбы выслать «видочков Режевского заво­да», - говорит Любовь Степанова.

Сам Александр Матве­ев тоже оказался среди тех, кто пострадал от закрытия завода, но без дела сидеть не стал. Тогда денег для рас­чёта с рабочими у заводчи­ков не хватило, предложили брать железом. Матвеев со­гласился, и металлические листы привезли ему во двор только что построенного дома. Список изделий, ко­торые он смастерил из них вместе с напарником, пора­жает: вёдра, ванны, ковши, корыта, пудовки, лейки, шабалки для углей, печные за­слонки, умывальники, фор­мы для куличей, трубы с ко­леном для самоваров и... самовары для пельменей. Сам Александр Матвеев писал об этом: «Железо было мягкое, податливое и не ржавело». Зимой на нескольких подво­дах товар увезли на Ирбитскую ярмарку.

Разбитые фотопластинки

Но главным пристрасти­ем Александра Матвеева всё же была фотография. Тогда как же. так получилось, что имя это почти забыто, да и и фотографий его сохранилось немного? Трагическим стал для него 1919 год: от тифа умерли два брата, жена, а затем и двенадцати­летняя дочь, которая ухажи­вала за матерью. Ещё одно испытание - 1938 год, ког­да власти дали три дня, что­бы убрать дом и освободить место для строящихся це­хов завода. Перевозить при­шлось не только дом, но и весь свой фотоархив. Спра­вился. Но в 50-х годах доче­ри, что жили рядом, потре­бовали продать дом, в кото­ром он поселился.

Как-то так получи­лось, что пенсию он не по­лучал, хотя всю жизнь трудился. Две дочери, что жили рядом, содержать деда не хотели. Дом продали, архив перевезли к одной из дочерей в амбар, сам он уехал в Свердловск, - вспоминает Любовь Константиновна. - Когда вернулся - там уже всё было разграблено, осколки стеклянных фотопластинок валялись на полу. Он и не выдержал этого, ведь фото­графия была делом всей его жизни.

Сейчас Любовь Констан­тиновна пытается собрать уцелевшие фото и книги из библиотеки деда. На стра­ничке в «Одноклассниках» записала воспоминания о нём.

- Из нашей семьи я по­следняя, кто знал дедушку, а мне уже девятый десяток по­шёл. Поэтому пытаюсь ещё что-то записать, оставить память о нём, - говорит Лю­бовь Степанова.

Рудольф ГРАШИН